Тайное становиться явным
Деревня Матёра, расположенная на острове, находится в зоне затопления при вводе в эксплуатацию новой ГЭС. Её жителям придётся распрощаться с тем местом, где выросли они, где умерли их родители.
Довольно вольная (по началу) экранизация романа В. Распутина «Прощание с Матёрой». Фильм, ставший прощальным словом Ларисы Шепитько. Сегодня сняты, конечно, новые фильмы о деревне, о людях из деревни, один из них, например, «Лес» (2017) — http://kinoleto.com/watch-online/les-8061. Но эти старые советские картины обладают своим шармом.
Если сравнивать с первоисточником: первая половина фильма вообще кажется какой-то невразумительной, слабым подобием книги, при этом, включая некоторых колоритных персонажей из книги в фильм, создатели почти их не раскрывают. К тому же пафос, некоторые драматургические моменты и странное, словно инородное использование музыкального сопровождения, расставляя акценты, итак спокойно прочитываемые, придают фильму странную фальшь и лживое чувство масштабности. Это стремление из истории сотворить настоящую трагедию библейского масштаба играет обратную роль: появляется та самая фальшь. Это были те минусы, которые присутствуют в данной картине.
Однако фильм всё же являет собой то, что достойно просмотра. А со второй серии картина начинает обретать ту силу, ту мощь, которые ждёт зритель. Мощный, яркий визуальный ряд, диалоги (скорее, реплики), которые пробирают до костей, и сильные, почти фольклорные, вечные образы (Матёра как образ уходящего мира, Воронцов как идеолог нового мира, маленький немой мальчик как образ будущего человечества) — придают картине размах и глубину.
Тема смерти деревни (главная тема «деревенской» прозы), её фактическое исчезновение здесь обретает библейский масштаб и мыслится категорией конца света. Апокалиптические мотивы, ощущение приближающегося конца пропитывают/пронизывают фильм. Юродство, беснование как способ забыться, спастись от судьбы, абсолютная отдача труду, уход детей из деревни, огонь, пожирающий дома, туман, накрывающий озеро и остров перед его гибелью как аллегория пустоты, потерянности, обречённости, и сигнал к началу затопления (чем не аллегория «И семь ангелов, имеющие семь труб, приготовились трубить»?). И поистине мощный, абсолютной силы финал, где, кажется, отчаяние, страх и изничтожающий ужас нашли своё материальное воплощение.
Эти мотивы потерянности, краха прошлого, краха человеческого, это ощущение обречённости, конца мира помещают данное произведение (как литературное, так и кинематографическое) в измерение притчи.
«Прощание» — кино сильное, кино страшное, пугающее, не оставляющее после себя надежды. Кино-предостережение.
Понравилась статья ? Поделись с друзьями
